"АиФ" (03.03.2010)
Юлия Шигарева
22 марта в Центральном доме актёра будут чествовать актёров-ветеранов на вечере памяти замечательного артиста Георгия Жжёнова. Это будет первый из целой серии вечеров, посвящённых дню Победы.
Почему именно там, а не в Кремле или в Колонном зале Дома союзов? Во-первых, потому, что Дом актёра для нашей творческой элиты стал действительно родным домом. А во-вторых, потому что сегодня его возглавляет актёр Владимир Этуш, который сам прошёл всю войну. Какие воспоминания до сих пор бередят его душу? Уютно ли ему в директорском кресле? Вот что ответил «АиФ» Владимир Этуш.
О войне
- Я уходил на фронт добровольцем, несмотря на бронь, которая была у меня как у студента Щукинского училища. Даже дату запомнил, когда пошёл в военкомат писать заявление, - 16 октября 1941 г. Москва уже была другая - в воздухе словно разлита паника. У людей изменились глаза, лица... Уже начали грабить магазины… Помню, как по мостовой возле винного магазина текло рекой вино из разбитых бутылок. Эта изменившаяся атмосфера, ощущение неминуемой беды, которая разверзлась над всеми нами, - всё это откладывалось где-то в глубине души, и нужно было начинать действовать. Я по настоянию мамы в школьные годы изучал немецкий язык, поэтому меня направили на курсы военных переводчиков.
После учёбы получил назначение под Ростов. Во время наступления немцев наши позиции оказались сметены, и мне пришлось переплыть Аксай, один из притоков Дона, чтобы спастись. А потом начался мой переход через Кавказский хребет вместе с отступающими войсками. У нас с собой была только гречневая крупа, из которой один из солдат напёк оладий. Во время подъёма этот сослуживец где-то отстал - пришлось штурмовать Эльбрус на голодный желудок.
В предгорье мы попали под ливень: одежда промокла, сапоги хлюпали по жиже. Начали подниматься в горы - и гимнастёрка замерзала прямо на теле, как бельё на морозе. Сознание потихоньку отключалось - от усталости, от голода. Бредя в каком-то полусне по краю расщелины, я ориентировался по спине солдата впереди меня. Но, вдруг очнувшись, увидел: спина исчезла! Оказалось, что солдат, идущий впереди, зазевался и провалился в расщелину, а я смог её вовремя заметить и перескочить.
Помню ещё одну историю. В Ставрополье на рассвете мы заняли село, только что отбитое нами у фашистов. Я должен был отконвоировать пленного в штабную избу. Пока мы шли, он всё просил: «Не стреляйте в меня!» А тогда ведь человеческая жизнь ничего не стоила. Так вот, привёл я этого немца в командирскую избу. Что такое командирская изба, знаете? Поясняю: одна большая комната с печкой, на которой повар готовит блины для командира полка. А в соседней маленькой комнатке - железная кровать, на которой пытаются уместиться, чтобы вздремнуть, все офицеры штаба. Оставил я своего немца там и уехал с поручением. Вернувшись ночью, увидел следующую картину: на этой железной кровати примостился мой немец, рядом с ним другой немец, которого поймали уже без меня, у них в ногах поперёк кровати лежал начальник химической службы полка, на полу возле кровати спал ничком начальник разведки, а на его попе покоилась голова третьего пленного немца. Над всем этим возвышался часовой, который тоже спал, сидя на стуле. Стояла полная тишина, словно и нет никакой войны. И я вдруг подумал: здесь лежат смертельно уставшие от войны люди. Просто по какой-то прихоти судьбы на них надели разную форму и отправили воевать друг с другом.
О детстве
С каким чувством я вспоминаю детство? Трудно сказать… Вырос в переулках района Воронцово Поле. отца моего посадили - ни за что! Как-то на уроке литературы учитель попросил меня рассказать о точке зрения Ленина на роман «Обломов». Выслушав мой ответ, спокойно сказал: «Вы сейчас высказали точку зрения Бухарина». Я извинился и сел на место. А со следующего урока меня вызвали к директору. Мне было тогда лет 12-13. До сих пор помню мысли, которые неслись в голове: мама, бедняга, так переживает за отца, а сейчас ещё и сына посадят… К счастью, всё обошлось. Может быть, я и на войну-то пошёл добровольцем из-за того, чтобы побороть какие-то комплексы.
О театре
Мне всю жизнь был ближе театр: с удовольствием играю «Дядюшкин сон» в театре им. Вахтангова и «Неаполитанские страсти» в антрепризе. Хотя сейчас, к сожалению, театр сильно изменился. Он отошёл от тех заветов, которые мы слышали от Станиславского. Разрешено всё! Вполне возможно, что на определённом этапе мы можем остаться вообще без театра. Зато потом начнётся процесс возвращения к основам. Опомнятся люди. Дойдут до какого-то тупика - и опомнятся. Но до этого надо дожить!
О Доме актёра
Предложение занять кресло директора Дома актёра я принял с большим уважением и ответственностью. Место это, что называется, намоленное. Время сейчас уплотнилось, посиделки на кухнях - непозволительная роскошь. А актёр не может жить без общения с коллегами: чтобы просто сесть, поболтать, узнать новости… Таким местом дружеского общения всегда был и остаётся Дом актёра - это твой мир, твоя маленькая норка, где можно расслабиться и побыть самим собой. Сюда идут - и идут с удовольствием, потому что здесь тепло, уютно, здесь можно не только пообщаться, но и посмотреть что-нибудь интересное и уникальное - спектакли, творческие вечера или капустники, где можно посмеяться над собой и над коллегами. И я считаю своим долгом сохранить и защитить этот родной для многих дом, его уникальную атмосферу, эту отдушину и для актёрской братии, и для всех людей творчества. И в этом я не одинок.
О «Кавказской пленнице-2»
Мне, после того как я сыграл товарища Саахова, говорили: «Ты на Кавказ не приезжай - тебя там убьют!» К счастью, всё оказалось наоборот.
На волне успеха «Кавказской пленницы» мы решили снять продолжение. Вы помните, чем кончается «Кавказская пленница»? Судом над Сааховым. Значит, какое у него будущее? Правильно, лагерь! А после освобождения он возвращается на родину и видит, что теперь Нина занимает его должность. Уже был готов сценарий, но нам запретили категорически: какой лагерь! Ни в коем случае! Мы уговаривали: да мы так сыграем, что народ в тюрьму сам добровольно побежит. Но фильм так и остался на бумаге.
Досье
Владимир Этуш родился в 1922 г. в Москве. С первого курса Театрального училища им. Щукина ушёл на фронт. По окончании Щукинского училища, в 1945 г., зачислен в труппу Театра им. Вахтангова, где служит до сих пор. С 1987 г. - ректор Щукинского училища. С 2003 г. - худрук Щукинского училища. В 2009 г. избран общественным директором Центрального дома актёра.
Источник: "Аиф"
